Тропинки в загадочный мир [с иллюстрациями] - А. Ковшарь

Через три дня после родов джейраниха впервые повела одного малыша к другому. Первый послушно следовал за матерью. Второй джейраненок, увидев приближающуюся самку, вскочил и побежал ей навстречу. «Нервы» у первого не выдержали: при виде быстро приближающегося незнакомого объекта он решительно развернулся и во всю прыть побежал прочь, но через несколько метров залег. Мать, покормив второго детеныша, повела его обратно к первому. Повторилось почти то же, только теперь уже со вторым детенышем. Оба джейраненка, наконец, осторожно приблизились друг к другу, еще издалека потянулись носами, стараясь уловить запах. Обнюхались нос в нос, затем более тщательно исследовали друг друга. Через две-три минуты они уже были почти друзьями, хотя все еще сосали по очереди. Но вот они побежали к матери одновременно, и, как это обычно бывает, с одной стороны и к одному соску. Что тут началось! Отпихивая друг друга, толкались до тех пор, пока один из них не нашел второй сосок. Но все повторилось, когда началось новое кормление.

К концу следующего дня джейранята уже сосали одновременно и из разных сосков. С того дня, как их свели, они стали проводить вместе время и в отсутствие самки. Причем самостоятельно выбрали новое место лежки. Прежнее почему-то не понравилось одному из джейранят. Он встал, поскреб передней ногой лежку, лег и снова встал, пошел искать место поудобней. За ним поспешил и второй. Пройдя несколько десятков метров, они нашли подходящее место и улеглись. Мать все это время в стороне внимательно следила за их передвижениями. Продолжила она пастьбу лишь тогда, когда они успокоились.

На пятый день джейранята начали пробовать растительную пищу. Один из них подошел к пасущейся матери, оттолкнул ее морду и попробовал то, что она ест. Самка стала объедать другой куст, джейраненок проворно подскочил и снова попробовал то, что ела мать. Ему, видимо, это понравилось меньше, чем молоко, так как он сразу бросил пастьбу и начал сосать. Затем отскочил от самки, стал бегать и играть в «догонялки» со вторым джейраненком. Они бежали то в одну, то в другую сторону, то — по кругу.

Недалеко от этого места паслась вторая самка с двумя джейранятами — и те подключились к игре. Обе матери перестали пастись и водили головами вслед за бегающими малышами. Неожиданно и они присоединились. Куда подевалось все взрослое достоинство! Они бегали как угорелые по кругу, прижав уши к голове. Джейранята словно обрадовались такому единодушию со стороны взрослых, стали бегать еще быстрее, прыгать вверх как можно выше, проделывать в воздухе самые невероятные упражнения: крутиться в полете волчком, дурашливо вертеть головой и «дрыгать» всеми четырьмя ногами. Так в игре незаметно прошли четыре минуты. Самки, словно опомнившись, остановились, начали осматриваться. Остановились и три джейраненка. А один продолжал бегать, как заводной, еще минуту. Через пять минут обе самки уже спокойно паслись, а малыши ходили вокруг.

Через неделю джейранята стали уже достаточно самостоятельными. В отсутствие самки поднимали головы, осматривали окрестности, внимательно изучали каждого джейрана, проходившего поблизости. Иногда приняв чужую самку за свою мать, бросались к ней покормиться. Она отбегала или бодала их головой, если они не отставали. Однажды один из них поверг в конфуз самца, когда подбежал к нему с той же целью. Крупный рогач в испуге отскочил довольно резво, а джейраненок кинулся в противоположную сторону и залег. Самец с минуту смотрел на то место, где он притаился, затем опасливо его обошел.

Рогач ухаживает за самкой весь год, даже в первые дни после родов. Когда же она убегает от преследующего самца, детеныши стараются поспеть за матерью. Рогач воспринимает джейранят как соперников, отгоняет, бодает их. После такого обращения детеныши и к самке подходят очень осторожно, несколько раз отбегают, прежде чем начинают сосать. Иногда мать укладывает малыша, а сама идет навстречу самцу и уводит его в другую сторону.

Через десять дней наши джейранята самостоятельно начали пастьбу, стали сами менять места лежек. Когда самка возвращалась и не находила их, она ходила вокруг, искала, издавая низкие призывные звуки. Поиски длились до получаса.

Джейранята росли очень быстро. Самка проводила с ними все больше времени: вначале — полчаса, затем — сорок минут, потом час, а в конце июня — почти весь день, но на ночь оставляла их и уходила на водопой и ночные пастбища. Только в середине июля, в полуторамесячном возрасте джейранята стали уходить с матерью на ночь.

Экспедиция подходила к концу. Мне предстояло заснять джейранов. Вот уже третий сезон я наблюдал за ними, но ни разу не снимал. Казалось, особых затруднений не будет. Поставил палатку в том месте, где чаще всего видел газелей, подождал два-три дня, пока они привыкнут. Затем забрался в нее еще с ночи и начал ждать. Ждал четыре-пять часов, но джейраны так и не появились. Они прошли в зоне недосягаемости для фотоаппарата. «Что ж, поставлю палатку в другое место»,— решил я. Но в другом и в третьем местах повторилось то же самое. Джейраны палатки не боялись, но держались от нее подальше. Решил снимать их с подхода. В такой фотоохоте главное — увидеть джейрана раньше, чем он тебя, и незаметно к нему подойти.

Увидел самку с двумя джейранятами. Начал подкрадываться. Меня загораживал холм. Захотел проверить, правильно ли двигаюсь. Чуть привстал. Не разогнув колен и до половины, увидел самку, но и она заметила неожиданно появившуюся голову на вершине холма и «во все глаза» стала смотреть в мою сторону. Тут главное не шевельнуться. Если заметит движение, обязательно умчится. Самка проявляла чудеса терпения — смотрела на меня уже пять минут: то вскидывала хвост вверх (сигнал опасности), то, будто еще сомневаясь, опускала его вниз; мои ноги в полусогнутом состоянии начали слегка ныть, затем по-настоящему болеть. На лице выступил обильный пот. Тут еще, как назло, появилась назойливая муха. Не выдержав, взмахнул рукой. Муха улетела, но исчезла и самка с джейранятами. Мне же оставалось разминать затекшие ноги.

Чаще получалось по-другому. Я подкрадывался к самке, как мне казалось, тихой охотничьей походкой. Еще немного — и сделаю великолепный портрет. Но вдруг самка начинала беспокоиться, приподнимала хвост и смотрела немного в сторону от меня. Проследив за ее взглядом, я видел другую самку, которая стояла у меня за спиной и с тревожным интересом наблюдала за моими маневрами. Обе, конечно, убегали.

Пришлось изменить тактику: стал подкрадываться ползком. Преодолев как-то добрую сотню метров по труднопересеченной местности, подобрался к лежащей самке на семьдесят-восемьдесят метров. Приготовил фотоаппарат... Но самка вдруг вскочила и убежала. Затем послышался гул — и появилась машина, спугнувшая джейраниху.